69. Эгоцентризм детского мировоззрения - это тоже отсутствие опыта.
От эгоцентризма личного, когда его сознание является средоточием всех вещей и явлений, ребенок переходит к эгоцентризму семейному, более или менее длительному в зависимости от условий, в которых воспитывается ребенок; мы сами укореняем его в заблуждении, преувеличивая значение семьи и дома и указывая на мнимые и действительные опасности, угрожающие ему вне досягаемости нашей помощи и заботы.
- Оставайся у меня, - говорит тетя. Ребенок со слезами на глазах льнет к матери и ни за что не остается.
- Он ко мне так привязан. Ребенок с удивлением и испугом смотрит на чужих мам, которые даже ему не тети.
Но настает минута, когда он начинает спокойная сопоставлять то, что видит в других домах, с тем что есть у него. Сначала ему хочется только такую же куклу, сад, канарейку, но у себя дома. Потом замечает, что бывают другие матери и отцы, тоже хорошие, а может, и лучше?
- Вот если бы она была моей мамой...
Ребенок городских задворков и деревенской избы приобретает соответствующий опыт раньше, познавая печаль, которую никто с ним не делит, радость, которая веселит лишь домашних, понимает, что день его именин - праздник лишь для него самого. «А мой папа, а у нас, а моя мама» - это столь часто встречающаяся в детских спорах похвальба своими родителями скорее полемическая формула, а подчас и трагичная защита иллюзии, в которую хочешь верить, но начинаешь сомневаться.
- Погоди, вот я скажу папе...
- Очень я твоего папу боюсь.
И правда, папа мой страшен только для меня самого.
Эгоцентричным я назвал бы и взгляд ребенка на текущий момент - по отсутствию опыта ребенок живет одним настоящим. Отложенная на неделю игра перестает быть действительностью. Зима летом кажется небылицей. Оставляя пирожное на завтра, ребенок отрекается от него поневоле. Ребенку трудно понять, что испорченный предмет может стать не сразу негодным к употреблению, а лишь менее прочным, быстрей поддающимся износу. Рассказ о том, как мама была девочкой, - интересная сказка. С удивлением, граничащим с ужасом, смотрит ребенок на чуждого пришельца, который зовет его отца - товарища своих детских лет - по имени.
- Меня еще не было на свете...
А юношеский эгоцентризм: все на свете начинается с нас?
А партийный, классовый, национальный эгоцентризм? Многие ли дорастают до сознания места человека в человечестве и Вселенной? С каким трудом люди примирились с мыслью, что Земля вращается и является лишь планетой! А глубокое убеждение масс, вопреки всякой действительности, в XX веке ужасы войны невозможны?
Да и наше отношение к детям - не проявление ли эгоцентризма взрослых?
Я не знал, что ребенок так крепко помнит и тем терпеливо ждет. Многие наши ошибки происходят оттого, что мы имеем дело с детьми принуждения рабства и крепостничества, испорченными, обиженными и бунтующими; приходится с трудом догадываться, какие они на самом деле есть и какими могут быть.