Катя Логинова

Привет, меня зовут Катя Логинова. Мне почти 14 лет. Я мечтаю стать журналистом и поэтому просто обожаю описывать жизнь своих сверстников в рассказах.

К сожалению, у меня это получается редко, ведь свободного от школы, танцев и компьютера времени остается все меньше. Но я не расстраиваюсь и стараюсь находить новых друзей, которые потом могут стать героями моих историй!

КОНКУРС КРАСОТЫ

Первый день IV четверти. Все пришли отдохнувшие, веселые, радостные. И я тоже. Хотя сегодня - особенный день. Сегодня к нам должна прийти новенькая, которая вся такая из себя, откуда-то из частной школы к нам перевелась. Хотелось бы мне на нее посмотреть. Недолго я об этом думала. Я и Натка заметили новенькую около парадного входа. Высокая, стройная, хорошо одетая, вроде неплохо выглядит. Мы начали подходить все ближе к парадному входу, чтобы успеть разглядеть ее, пока она не вошла в школу. А на лицо она не такая уж и миленькая. Хотя может это во мне играет нечто вроде ревности? Ведь раньше одной из самых-самых считали меня, и свой «титул» я этой новенькой отдавать не хотела. Сразу видно, она – подлиза.

Мы решили пройти мимо нее. Но видимо, она разглядела в нас своих новых одноклассниц и решила уточнить.

- А вы из 9 «А»?

- Да. А ты наверно новенькая?

- Да, я Оля Ладкевич.

- Наташа Гроздина.

- Лика Соловинская.

- Очень приятно. А вы не проводите меня к нашему кабинету? Мне нужно к Дарье Васильевне подняться.

Нет… Не хочется мне идти к нашей Дашке на 4 этаж. Пусть сама поднимается.

- А ты не знаешь где ее кабинет?

- Ну, может и знаю. Ладно, не хотите не надо, сама справлюсь.

И все это было сказано таким голосом, будто мы – слуги, и не проводили ее до кабинета. Да пусть катится куда хочет, пусть хоть весь день кабинет ищет.

Ладкевич развернулась и ушла. А мы спокойно продолжили разговор про Пэрис Хилтон. После уроков мы с Наткой и еще куча ребят решили пойти в Макдональдс и поболтать о том, кто как провел каникулы и обсудить эту Олю Ладкевич. Первой начала я.

- Эта новенькая… Пристала к нам сегодня, говорит, проводите меня до кабинета Дарьи Васильевны. А мы ей что, нанимались? Пусть ищет сама, в конце концов, это и ее школа.

- Да ладно, Лик. Не такая уж она и плохая. Ну, вся крутая, но какая есть. Подумаешь, могла бы и проводить, – начали наши мальчики.

- Да я не сомневаюсь, если б она к вам с такой просьбой подошла, вы за ней просто побежали бы потом. Уж извините, чтобы я кого-то еще выгуливала по школе, топала с ней на 4 этаж к Дашке, а потом обратно… Нет… Мне не нравится такая идея.

- Ну, как знаешь, она вроде ничего такая… Посмотрим, как она приживется у нас. Приживется… Еще как приживется. Скоро будет лучше меня жить, все у нее на поводу будут ходить. Даже не за себя обидно, что ее лучше меня считают, а за ребят. Которые наговорят ей комплиментов, а потом служить ей будут, как рабы. Нужно поставить эту выскочку на место. Вот проучишься здесь с мое, познакомишься со всеми, тогда – пожалуйста, делай что хочешь, Оленька. А пока ты здесь новенькая, а я - своя.

На следующий день на школе повесили объявление.

«Ребята, мы решили устроить вам праздничный вечер и «Конкурс Красоты». Приходите 20 апреля в 17:00 в актовый зал. Оставить заявки на участие в конкурсе вы можете в канцелярии».

Вот и случай представился. Я-то все равно буду в этом конкурсе участвовать, а уж эта Ладкевич – тем более.

- Натуль, я решила поучаствовать в этом конкурсе красоты.

- Молодчинка, я бы тоже не отказалась, только я уезжаю. Буду за тебя болеть!

- Надо пойти в канцелярию, оставить заявку на конкурс.

Только мы подошли к канцелярии, как оттуда вышла Оля Ладкевич.

- Что, только приехала, уже в конкурсе участвуешь?

- А что, думаешь только тебе можно?

- Хотелось бы… Но нужно же доставить тебе хоть какую-то радость жизни. Мы ведь в одном классе, должны помогать друг другу!

- Буду тебе очень благодарна, если ты мне поможешь выиграть.

- Ага. Скорее проиграть. Олечка, ты здесь пока никто. Никого не знаешь, почти никого, и никто, кроме нас, тебя не знает. Так что, удачи!

Ладкевич развернулась и ушла, а мы пошли в канцелярию.

До конкурса осталось меньше 3 недель, надо серьезно подготовиться. Сделать себя просто звездой, выучить какой-нибудь номер, такой, чтобы переплюнуть эту Ладкевич.

Началось время постоянных маникюров- педикюров- масочек и всего-всего того, что могло бы сделать меня победительницей конкурса. Для своего выступления я придумала танец в стиле rnb, так что всем должно понравиться. Интересно, как готовится Ладкевич? Надо как-нибудь узнать. Но как?

Да подойти и спросить. Главное, чтобы я не проболталась насчет своего номера.

- Оль…Я насчет конкурса. Просто интересно, что готовишь ты.

- С чего вдруг такой интерес? Нет идей, хочешь мою украсть?

- Да ни за что! У меня есть номер, он почти готов, так что… Просто, по-дружески хочу узнать.

- У меня монолог собственного сочинения на тему «Почему именно я должна стать королевой».

- Неужели у тебя есть какие-то весомые причины на это?

- Представь себе. Хотя тебе не понять.

- Скорее всего, ты слишком зазналась. Я просто подошла узнать про твой номер, так что…Удачи тебе, «Королева»

Я усмехнулась и ушла. Я ожидала большего от нее. Монолог она придумала. Может, это она мне так сказала? Хотя какая мне разница, главное отработать свой танец и победить.

Настал день конкурса. В 3 часа все участницы должны были собраться на репетицию. Из 20 участниц я была под номером 17, а Ладкевич – 9.

Ничего символичного, зато я смогу посмотреть ее номер, перед тем как выступлю сама. А репетиции начнутся с конца, так что даже если она решит украсть мой номер, ей этого не удастся, поскольку жюри все равно мой танец увидят раньше.

Я выступила прекрасно, даже на репетиции мне аплодировали больше всего.

Потом была Ладкевич со своим монологом. Она вышла в длинном вечернем платье, встала около микрофона на длинной ножке, в зале потемнело, и она начала рассказывать, почему именно она должна стать королевой.

-…потому что я красива, мила, обаятельна…

И все в таком духе. Текст не ахти, но все-таки эффектно. Платье только красивое. Теперь начался сам конкурс. Сначала мы выходили по одной, называли своё имя, класс и номер, под которым мы выступаем.

Я почему-то очень нервничала. Всё я отыграла просто чудесно, всем безумно понравилось, и, в общем-то, нервничать не стоило, но все равно тревога меня не покидала.

Как я и думала, в финал попали мы с Ладкевич вместе. Третьей была еще одна девчонка из 10 класса, Маша. Жюри долго совещалось. Нам разрешили уйти пока в комнатку перед залом, посидеть, прийти в себя. Я осталась в комнате и начала причесывать волосы, Ладкевич куда-то ушла, а Маша звонила подруге и тоже вышла. Оставшись одна, я решила почистить туфли, а салфетки лежали у меня в шкафчике, за ширмой. Я полезла открывать шкаф и услышала, как кто-то входит в комнату. Так как за ширмой меня не видно, то я решила аккуратно посмотреть, кто пришел. Это оказалась Маша.

Но вела она себя очень странно. Если не сказать подозрительно. Он взяла свой лак для ногтей и начала им что-то мазать. Что именно, я разглядеть не могла, тогда она бы меня заметила.

Я решила перестать прятаться, почему это я должна сидеть за ширмой? И, взяв салфетки, я спокойно вышла из своего «укрытия».

Маша пока меня не увидела, зато я смогла узнать, что она там красит. Шаль Ладкевич. Сначала я подумала, хорошо, пусть ей будет хуже, но потом… Это же нечестно! Это конкурс, зачем подставлять другого? Это игра не по правилам!

- Маш? Ты что делаешь?! Немедленно прекрати, это же Олькина шаль!

- Ой… Лика… Ты здесь? А я тебя и не заметила…

Да… Я застала ее врасплох. Она так растерялась, что даже не знала, как отмазаться.

- Понимаешь, мне очень нужна эта победа! Каждый играет по-своему.

- Но для всех есть правила! Ты играешь нечестно, как ты можешь? Я сейчас жюри позову!

- Не надо… Лика… Ну не надо!

Но я уже вышла. Я сразу же натолкнулась на председателя жюри, которая как раз шла за нами. Я рассказала то, что видела в комнате и показала Олькину шаль. Машу в итоге сняли с конкурса с большим позором.

Остались мы вдвоем. Ладкевич пришлось выйти без шали, и я поняла, зачем она ей была нужна. На платье была порвана бретелька. Я даже догадываюсь, чьих рук это дело. Началась речь жюри.

- Здравствуйте, дорогие ребята и участницы конкурса. Наш совет принял решение, и теперь моя очередь его огласить. Первое место мы отдаем…

О… даже здесь они впихнули эту паузу. Чтобы все нервничали, не находили себе места…

- Итак, первое место мы отдаем… Ольге Ладкевич! ЧТО???? Ладкевич? Да если б не я, она бы пропала! Начала бы скандал и ее выгнали бы с конкурса! Какой позор!

А она стоит и радуется, примеряет корону на свою голову…

- Ну, подождите, дорогие мои. У нас еще есть гран-при.

Все замолкли, я уже не знала что и думать.

- Итак, за проявленную смелость, честность и справедливость, за красоту, обаяние и талант… мы вручаем эту тиару нашей победительнице… Анжелике Соловинской!

Боже мой, мне? А как же корона Ладкевич? Хотя мне все равно, есть у нее корона или нет, главное, что я выиграла!

С тех пор прошло немало времени, четверть уже заканчивается, мы готовимся к экзаменам. С Олей Ладкевич после той истории мы стали ладить, у нас оказалось очень много общего. А делить внимание нам надоело, у нас общие друзья, которые может, и знают меня гораздо дольше, но дружат и уважают нас одинаково. И знаете что? Мне такой расклад нравится гораздо больше, чем соперничество. А ведь все могло бы быть совсем иначе, если бы я не рассказала о Машиной подставе. Хорошо, что я поступила честно!

ИСТОРИЯ В КРАСКАХ

Нет, ну это совсем свинство… Лето, а у нас дожди вторую неделю идут! А как же теплое летнее солнышко, пляж, шортики и маечки?! Ну, совсем нечестно…

Хотя на самом деле, мне жаловаться не на что. Мне и дома есть чем заняться. Я художница. Да-да, самая настоящая, с приходящим и уходящим вдохновением, с вечно кончающимися красками, с бардаком на столе… Все говорят, что у меня талант, что из меня получится настоящий «Гений кисти и краски», только бы я не гналась за славой. Но ведь не все так просто. Со стороны кажется, что я - обычная девчонка, мне всего 15 лет. Но только мне известно, что на самом деле творится у меня в душе.

Подумайте только, что вместо того, чтобы ходить гулять каждый день после школы с друзьями, я топаю в художественную школу. А мне совсем не хочется рисовать то, что требует от меня учитель. Если он хочет, чтобы я нарисовала ему яблоко, во мне тут же появляется желание не только нарисовать грушу, но и доказать учителю, что именно так и надо…

И откуда во мне это противоборство? Сама не знаю. Но приходится перебарывать себя и рисовать это самое яблоко, или что-то еще, а потом получать комплименты и восторженные отзывы. Ну не мое это. Я хочу рисовать то, что хочу, что вижу своими, а не чужими глазами. И всегда хотела. Мама часто рассказывает, что когда меня привели в художку, я долго делала вид, что не понимаю чего от меня надо этому бородатому дядьке. Но потом этот злой дядька превратился в улыбчивого Максима Станиславовича, а непонятливая я стала одной из лучших его учениц. Иногда он и сам замечал, что мне не хочется рисовать то, что он хочет. И, вы не поверите, он гордится этим противоречием больше, чем всеми моими победами на конкурсах живописи! Он говорит, что если я знаю, что хочу нарисовать именно это, а не что-то другое, то это просто прекрасно. Просто потому, что я умею прислушиваться к самой себе и имею творческое чутье.

Но я почему-то не люблю эти комплименты. Я еще слишком маленькая, начинающая и за талант не хвалят, хвалить должны за его развитие. Я ж не виновата, что он мне достался этот самый талант.

Но хватит про рисование.

Я обычная девчонка. Люблю ходить по магазинам, смотреть журналы, часами болтать по телефону, и многое-многое другое. Но вот проблема. Меня уже давно это не радует. Еще в школе ко мне часто приходила эта мысль. Мне хотелось приключений и романтики, спасения мира и почестей героини. Меня так это вдохновило, что я тут же начала рисовать комиксы со своими мечтами. Хотя я немного забыла, что нахожусь на геометрии в школе и 5 минут назад решала итоговую контрольную. Со мной такое часто бывает.

Обычно, я очень редко попадаюсь, и в итоге меня толкает кто-то из ребят, заметивших мое затмение. Но сейчас этого не произошло. Все были просто дико заняты контрольной. И тут мои мысли прервала моя собственная фамилия.

- Тувалова!

Ой, мамочки… Ну все, попала. Александра Михайловна заметила! Хорошо хоть с первого раза услышала.

- Жанна! Ты сейчас чем занята?

- Контрольной, чем еще мне заниматься?

- Что-то мне не нравится твоя контрольная, уж больно разрисованная! Значит так, Жанночка. За твои каракули, тебе 2 за работу. Рисовать будешь дома, а здесь будешь делать то, что я скажу.

Ну вот, опять мне надо делать то, что хочется другим. Ну не хочу я сейчас писать эту контрольную, хочу рисовать… Ведь так хорошо получалось…

- Сколько раз ты уже рисовала на уроке? Я, конечно, понимаю, это гораздо интереснее, но давай сосредоточься. Мне придется все Иван Сергеевичу рассказать. Иван Сергеевич - наш классрук. Обычно ему фиолетово, что происходит у нас в классе. И когда нам грозят, что расскажут ему о том, что мы натворили, то это очень редко кого пугает. Но в этот раз меня это насторожило. Не понравилось мне это, ну совсем не понравилось. То ли предчувствие нехорошее, то ли еще что-то, но я знала, что плохо мне будет.

Я оказалась права. После уроков, Александра Михайловна повела меня в кабинет Иван Сергеевича. Он, как обычно, листал свои бумаги, расписывался, где надо и поглядывал на часы. Надеялся, что скоро рабочий день кончится. Ха, наивный! Он поднял глаза и посмотрел на меня. Потом на Александру Михайловну. Потом на часы. И, наконец, спросил:

- Чего изволите? Кто-то что-то опять натворил?

- Вот, Иван Сергеевич, полюбуйтесь. Художница ваша растет. До того доросла, что сама решает, где и когда ей рисовать.

- Ну а я чем помочь могу?

- Объясните ей, пожалуйста, что на уроке геометрии, как и на любом уроке, рисовать нельзя. Пусть рисует на переменах, дома, на улице, но не на уроке.

- Ну а что вам не нравится, Александра Михайловна? Она - надежда школы, победительница огромного количества конкурсов вне школы. Разве она рисует, очень громко чиркая карандашом? Или может, что-то неприличное? Знаете что, дорогие дамы, я разбираться в этом не хочу, а если вам очень хочется повлиять на Жанну, то вы с легкостью можете пойти с таким предложением к директору. Все, будьте добры, не мешайте мне решать более важные проблемы, дел у меня гораздо больше, чем вам кажется. Попрошу… - И он указал рукой на дверь.

Фух… Неужели пронесло? Или еще нет? Что он там про директора говорил? Хотя, что я волнуюсь, зачем меня к директору. Я окна не разбивала, в туалете не курила, уроки не прогуливала. Только, на этот раз меня интуиция обманула. Александра Михайловна развернулась и направилась к двери. А я, буркнув что-то вроде «до свиданья», пошла за ней.

- К директору говорите? Хорошо. Надо положить конец этому безобразию. Не школу сделали, а просто клуб талантов. Кто во что горазд, что хотят, то и делают. Не дома вы, – возмутилась геометричка.

«Школа - дом родной!» пронеслось у меня в голове. Я усмехнулась.

- Ну что ж, дорогая моя Жанночка. Пошли к директору.

Опа… Знала же, ведь знала! И мне сразу как-то легче стало, загордилась тем, что предчувствие меня не обмануло. Хотя гордиться нечем. К директору… Вот кого больше боятся в нашей школе - директора. Вадима Николаевича, самого грозного и злого, жестокого и справедливого, человека, с всегда аккуратным галстуком, чищеными ботинками и черной папкой в руке. Содержимое этой самой папки было известно только ему одному.

Сегодня у него было плохое настроение. Впрочем, как и всегда. Я видела, как он вошел в школу, хмурый и злой, не поздоровался ни с кем, не накричал на тех, кто без школьной формы, хотя я всегда думала, что ему это доставляет огромное удовольствие. Просто прошел мимо всех и ворвался в свой кабинет.

Пока я вспоминала все это, мы подходили к кабинету директора. Мы прошли мимо секретарши Натальи Евгеньевны, и Александра Михайловна постучалась в дверь. Я сразу занервничала и начала вспоминать, надела ли я форму, исправила ли ту тройку по химии, всю последнюю тему по геометрии и все это крутилось в моей голове со скоростью света.

- Вадим Николаевич… Можно к вам?

- Александра Михайловна, я сейчас очень занят, мне не до вас. Если действительно что-то срочное…

- Ну не срочное, но важное. Вот Жанна Тувалова - рисует на контрольной.

- Ну, я при чем? У меня дела гораздо важнее этой вашей Туваловой. Все вопросы к классному руководителю.

- Так вот в том-то и дело, что Иван Сергеевич не хочет разбираться. Сказал, если я хочу, могу прийти к вам.

- И вы захотели. Ладно, давайте сюда ваши каракули и идите учитесь. А, уроки кончились? Тогда домой. Всё, свободны.

Я послушно отдала комиксы директору, назвавшему их «каракулями» и ушла домой. Жалко конечно было с ними расставаться, но зато я избежала наказания.

А на следующий день, где-то на третьем уроке, в класс к нам пришла секретарь директора, Наталья Евгеньевна, и сказала, что директор хочет видеть…меня! собственной персоной. Ну, неужели Александра Михайловна все-таки уговорила его разобраться? Или что-то ему понадобилось? Ох,… ну за что меня опять к директору? Хоть бы комиксы обратно отдал, я бы Максиму Станиславовичу показала, ему бы понравилось…

- Можно?

Я прошла в кабинет. Дверь за мной захлопнулась, а мысли в голове перемешались.

- Добрый день. Жанна, правильно?

- Ну да.

- Вы знаете, Жанночка, а ведь у вас же талант. Я вчера нашел ваши комиксы и посмотрел их… Эта идея, спасение мира, сейчас очень популярна. У меня есть внук, ему ваши рисунки очень понравились. А еще у меня есть знакомый, главный редактор журнала «Детские шалости», и если вы захотите, я могу показать ему ваши комиксы. Я слушала Вадим Николаевича, как завороженная. Неужели даже ему понравились мои рисунки? Боже мой! Класс!

- Так что? Показывать? Я, думаю, они стоят того.

- Да, конечно… Я даже не знаю, как вас благодарить…

- Я дам ему ваши координаты, и как только ваши комиксы будут готовы для печати, вам позвонят и сообщат.

- Да, конечно. Спасибо, Вадим Николаевич.

И я ушла, полная радости и восторга. Мои рисунки напечатают в журнале! Подумать только, меня простую художницу, но самую настоящую, напечатают в журнале! Я стану богатой и знаменитой, буду ездить на всякие светские приемы на лимузине, познакомлюсь с Президентом… Так, стоп, Жанетта… Остановись, еще ничего не известно. Но все равно, приятно ведь!

А через неделю мне позвонили и сказали, что мои комиксы готовы для печати, и если я хочу посмотреть, как они будут выглядеть в журнале, то могу приехать и посмотреть. Я приехала в редакцию и посмотрела. Художники журнала почти ничего не изменили в моих набросках. Это было очень мило с их стороны.

Ну, а еще через неделю, «в свет» вышли «Детские шалости» с моими комиксами. И каждый раз, видя маленького мальчика или девочку, я замечала, у них в руках были мои комиксы. Иногда я даже слышала от детей:

«Мам, я хочу стать как она! Она спасает мир!»

И мне это очень лестно. Не столько от успеха, сколько от того, что я занимаюсь своим делом, тем, что мне нравится. И никто мне не диктует, что нарисовать здесь, что пририсовать там. А ведь я нарисовала настоящих кумиров малышей! А что если кто-то из них действительно станет героем, а потом будет благодарить меня за мои рисунки, так вдохновившие его? И меня пригласят на огромное торжество, вокруг будет много гостей, знаменитостей, на столах будут пирожные и мороженое с кокосом, мое любимое… Меня позовут на сцену и вручат какую-нибудь статуэтку в честь моих заслуг… А что мне надеть? А мне и надеть-то нечего…

Все, остановись, Жанка.

Вскоре мне предложили работу в этом журнале. А потом последовали заказы из других детских журналов, у меня появлялись все более интересные и захватывающие идеи. Мне все это безумно нравилось, почему я не занималась этим раньше?

Ну а прямо сейчас, когда идет дождь, я рисую новые комиксы. Для будущей публикации. А завтра, когда, наконец, выглянет солнце, я поеду на пляж. И первое, что я возьму с собой - это листы для работы. Я так полюбила рисовать то, что хочу сама, что теперь, где бы я ни была, я везде нахожу время для комиксов.

2 июля 2007 г.

САМА

Ну, я же не хотела никого обидеть. А все, наверно, именно так и подумали. Я привыкла все делать сама, без чьей-либо помощи. Это что, правда, так сложно понять и запомнить? А все так и просятся мне помочь! Вон, помогите лучше Маньке, моей младшей сестре. Она любит, чтоб за нее все делали. Хотя и не мелкая уже. А все хотят помочь именно мне! Неужели, я выгляжу такой слабой, беззащитной и беспомощной? Вроде нет. И в итоге, когда мне начинают помогать, то становиться только хуже. Причем всем. А когда мне надоедает эта «антипомощь», то я спешу сообщить об этом своему, так сказать, компаньону. И он естественно обижается. Он же хотел как лучше, из большой любви и огромной скуки помочь мне, у которой все всегда валиться из рук. Между прочим, потому и валиться. Об этом я тоже частенько говорю. И в итоге, виновата, конечно, я.

Вот и сейчас такая ситуация. Казалось бы, пустяк, а сколько нервов. Все это задание школьное… А я с таким энтузиазмом за него взялась. Так хорошо все получалось. Ну, это же я, должно же было что-то случиться. Без инцидентов у меня, к сожалению, не обходиться. А началось все с того, что мне дали задание взять интервью у… первого встречного человека. У кого захочу. Тема любая, количество вопросов не ограничено, возраст и пол опрашиваемого значения не имеют. И тут сестре просто приспичило мне помочь. Учебный год уже подходил к концу, экзамены она уже сдала. Поэтому, мое задание она восприняла как интересное времяпрепровождение. А не как МОЁ домашнее задание по психологии. А жаль, если с таким настроем подходить к делу, то ничего не получиться. Тем более, если за него беремся мы с Машкой.

Но, к сожалению, я сообразила об этом, когда все члены семьи на меня обиделись. Теперь по порядку. Мы пошли с Машкой гулять и одновременно брать интервью у прохожих. Выходя из дома, я решила провести краткий инструктаж.

- Вопросы задаем по очереди. Не торопимся, даем человеку подумать, писать надо быстро, по второму разу тебе вряд ли кто сможет повторить. Ну, ты все и сама понимаешь.

- Да поняла я, поняла.

- И еще… - специально предупредила! - Помни, это мое задание. И не обижайся, если я буду брать на себя иногда большую часть работы. Теперь к делу.

Мы мирно прогуливались в сторону живописного парка рядом с нашим домом. Погода была отличная, почти конец мая, солнышко уже совсем летнее. Тут я увидела вполне приличную девушку всего в нескольких метрах от нас.

- Вон, смотри, девушка по аллее идет. Давай к ней.

Маша состроила мне такую рожу, будто я предлагаю ей перейти вонючее болото в новых туфельках. И произнесла:

- Да ну… Ты посмотри на нее, она же ничего дельного нам не скажет. Давай кого-нибудь другого опросим.

- Откуда ты знаешь? Нам важно любое мнение. Чем тебе девушка не нравиться? Пошли – я взяла ее за руку.

- Нет, не пойду я, - она отдернула свою руку. – Я не буду опрашивать ее. Как будто, ты эти исследования кроме школы еще куда-то отдавать собираешься. Какая тебе разница кого опрашивать?

- А тебе?

- Никакой - нахмурилась Манька.

- Ну и пошли.

- Разницы-то может и нет, но вот желание отсутствует.

- Если нет желания, тогда зачем ты взялась мне помогать? От нечего делать?

Девушка уже скрылась из виду, но мы продолжали спорить.

- Тебе что, сложно опросить того, кого мне хочется?

- Мне? Да собственно нет, а тебе видимо сложно, раз ты так на девушку взъелась!

- Я не хочу! Не хочу ее опрашивать. И точка. Если тебя что-то не устраивает, можешь идти сама.

- Да я с удовольствием. Слушай, иди тогда домой, представь, что опрашиваешь принца на белом коне или коня на белом принце, ну вобщем, у кого ты там интервью хотела взять. Тебя со мной никто не заставлял идти, тем более знакомых принцев у меня нет, - а ведь жаль, - можешь идти.

- Раз так? Что, ты думаешь, самая умная? Я не хочу опрашивать эту девушку.

- Из принципа? – съехидничала я.

- Да хоть из принципа. Не хочу и все.

- Вперед,- я показала рукой в сторону дома,- иди домой.

- Ну и пойду.

- И иди.

- И пойду. Больше не буду тебе помогать.

- Да ты и меньше не будешь.

- И разговаривать не хочу с тобой.

- Не хоти, мне работать надо.

Мы разошлись. День изначально не задался. Опрос с названием «Влияние рекламы», конечно, заинтересовал людей, но ответы на вопросы были почти одинаковыми, так что с диаграммой пришлось бы много работать.

А вечером, вернувшись домой, я практически с порога получила нагоняй от мамы, за то что не ценю помощь сестры, ее энтузиазм и желание познать непознанное. Сил у меня уже не было объяснять, что помощь сестры так и не состоялась, энтузиазм у нее появляется ежеминутно, а познать непознанное можно не за счет меня и не таким способом. Я просто пошла спать, но всю ночь меня тревожило чувство вины перед сестрой. Или перед мамой, которая спит и видит, как мы с Машкой живем в мире и согласии.

Ну да, признаюсь, разозлилась, сорвалась. Но если я не права, то и она тоже. Но на поиски компромисса времени не было, она не хотела меня слушать и я ее тоже. Все взаимно. Виноватых-то и нет.

Ох, лучше бы я делала задание сама. И всем было бы лучше. Спала бы сейчас, да и не просто бы спала, а с готовым, полноценным и интересным исследованием.

А ведь жаль, что так получилось. Машка же хорошая. Но из принципа, вот только из принципа будет делать то, что никогда бы в жизни не сделала.

Хотя, я и сама такая. И из принципа, все делаю сама. Пытаюсь, во всяком случае. Вот интересно, она тоже не спит? Думает об этом? Ведь наверняка понимает, что не из-за чего поссорились.

Тут ко мне постучались и дверь в мою комнату тихонько открылась. Машка, а это была она, тихонько прокралась от двери к моей кровати и села на краешек.

- Тань… - тихо сказала она. - Ты спишь?

- А ты какого ответа ждешь? Нет, конечно. Думаю я - весело и по возможности тихо сказала я.

- Давай мириться, ведь никто не виноват. Обе хороши.

- Давай. После детского «мирись-мирись и больше не дерись», мы обняли друг друга. Потом Машка тихо сказала:

- Я думаю, нам больше не стоит делать задание одной из нас вместе. Если оно чье-то, то другому, в смысле другой, там не место. А уж если нам обеим дадут задание…

- Это где интересно? - перебила ее я. Мы же в разных классах.

- Обратись с этим вопросом к маме. Мытье посуды, уборка комнат и поход в продуктовый - наше с тобой повседневное задание. Не выполнить его – смертельно опасно.

Мы обе тихонько засмеялись. И откуда в моей Машке столько иронии и философии? Повезло мне с сестрой!

- Ну и хорошо. Ты права, Мань. Давай спать, а после школы мы займемся своими «общими заданиями».

- Так лучше. Знаешь, что главное в этой ситуации? Мы поняли друг друга и нашли компромисс. – сказала она это так гордо, будто мы только что выиграли приз.

- Да уж. Теперь каждый будет заниматься своим делом, никому не мешать и жить в мире…

- И согласии!- продолжила меня Машка. – Спокойной ночи.

- И тебе.

Сестра ушла. Я сразу заснула, видимо мой организм ждал разрешения этого «семейного конфликта», чтобы потом уснуть сладко-пресладко.

Больше мы с Машкой не ссорились, и обе стали очень самостоятельными, мама вскоре стала нам почти безгранично доверять. Короче, получилось так, что из этой ситуации в итоге получились одни плюсы. Ведь главное - умение договориться!

ПЕРЕЕЗД

Как же это утомительно! Я думала, переезд в новый дом - это сплошная радость. Ведь придумывать дизайн комнаты так интересно. Но не все так просто, есть и другие стороны этого, казалось бы, чудесного занятия. Мой папочка почему-то решил сэкономить на доставке новой мебели, объяснив это тем, что у нас есть машина и мой старший брат, готовый помочь ему донести кровати, столы и т.п. до нашей новой квартиры. Более того, папа посчитал нужным добавить, что она находится не так уж и высоко - всего на 6 этаже. От этой мысли я пришла в ужас, потому что совершенно не собиралась бегать по лестницам с коробками.

Мой брат не растерялся и пригласил на помощь своего друга. Я решила не упускать возможность и всю свою работу свалить на него. Ну, может, конечно, не всю, но самую тяжелую. Он же старше, и судя по всему совсем не против мне помочь.

Вот так, каждые выходные на протяжении месяца, Тимур прибегал к нам, чтобы помочь дотащить новую мебель до квартиры. Странный он. Весна на дворе, он в 11 классе, лучше бы к экзамену готовился, а он бегает к нам. Может, он проспорил моему брату? Или просто заняться ему нечем? Хотя, мне-то все равно, пусть помогает, мне же легче. Во всех смыслах. И вот однажды мы купили просто огромный шкаф-купе, чтобы поставить его в коридор. Мама отказалась тащить его сразу в коробке, потому что даже для 3 он очень тяжелый. Пришлось вскрыть упаковку и по частям тащить его домой. Мне и Тимуру досталась дверь, как мама решила, легкая.

И вот мы с Тимуром, уже приспособившись работать парой, ловко берем эту дверь, делаем шаг вперед и…

Все произошло в долю секунды. Тимур наступил на камешек, поскользнулся и начал падать. Дверцу из своих рук я тут же выпустила, лишь потом, догадавшись о том, что она упадет прямо на ноги Тимуру.

Закончилось все это переломом левой ноги. Тимура папа и брат легко вытащили из под дверцы, посадили в машину и с остатками шкафа повезли прямо в травмпункт. Мы с мамой тем временем дотащили эту злосчастную часть шкафа до квартиры и сели передохнуть.

- Ну ты даешь, Лен.- усмехнулась мама, наливая зеленый чай с мелиссой в мою любимую чашку.

- Да все как-то само собой произошло, я даже среагировать не успела.

- Вот как раз твоя реакция сейчас везется в травмпункт.

Мне даже смешно стало.

- А хороший мальчик, этот Тимур.- внезапно сказала мама.

- Хороший, только непонятно, зачем он нам помогает, они же с Данькой в одном классе, он бы готовился лучше к экзаменам и все такое…

- Глупая ты у меня. Думаешь, почему он к нам ходит? Да из-за тебя он к нам ходит, не заметила ты еще? А поскользнулся почему, да потому что не под ноги смотрел, а на тебя! И все это было сказано с такой легкостью, как будто мама знала это с самого начала, сразу же, как Тимур к нам пришел.

Да нет, она ошибается, наверно. Они с Данькой дружат, почему бы не помочь другу. И Данька, помню, к ним ходил в 8 классе, когда они ремонт делали. Вот и решил Тимур его отблагодарить. А я и не причем.

Маме я так ничего и не ответила, потому что приехал Данька с папой и работа продолжилась. Теперь мне помогала мама.

А вечером, когда папа собирал шкаф, а мама готовила для него место в коридоре, Данька подошел ко мне и, с явным любопытством на лице сказал:

- Ты бы навестила его.

- Кого? - я не сразу сообразила.

- Кого-кого… - передразнил меня брат.- Тимура своего.

- Почему моего-то?

- Да не знаю, вырвалось. Сходи к нему, короче. Ты же как-никак виновата.

- Ну конечно, я во всем виновата! - обиженно пролепетала я.

Данька ушел, оставив меня наедине с собственными мыслями.

А на следующее утро, проснувшись, я поняла - нужно сходить к Тимуру. Вот куплю ему апельсинов, что еще в таких случаях приносят… Ну в общем, узнаю адрес и схожу. И ведь пошла! Без звонка, без предупреждения, зашла в магазин, купила ему килограмм апельсинов и минералку и пошла.

- А вы, девушка, к кому?

Дверь мне открыла женщина, лет сорока, одетая в брючный костюм, явно собирающаяся уходить на работу или куда-то еще.

- Я к Тимуру. Можно? Я Данина сестра.

- Мам, впусти ты ее, это же Ленка.- из комнаты послышался голос Тимура.

- Так это вы Лена? Наслышана о вас. Ну что ж, проходите, я вижу, вы принесли с собой что-то. Можете на кухню отнести, - женщина показала рукой в сторону кухни.- Я ухожу уже, так что вы сами разберитесь.

- Спасибо. – Я прошла в квартиру.

А у них красиво. Квартира 3-х комнатная, чистая, убранная. Явно, мама Тимура любит порядок.

Я осторожно заглянула в комнату и тихо сказала:

- Привет.

- Привет. Тимур лежал на кровати, с загипсованной ногой. Рядом стоял стул, а на стуле был костыль. Мне сразу стало так стыдно перед ним…

- Я вот тебе апельсинов принесла…

- Спасибо, я тебя ждал.

- Правда? - ничего глупее мне в голову не пришло спросить.

- Правда, - усмехнулся он. – может, присядешь?

Я осторожно села на стул. Мне здесь все казалось таким хрупким. Может потому, что уже сломала Тимуру ногу, я теперь боялась, что все переломаю, как слон в посудной лавке.

- Ну, как переезд? – Тимур чуть приподнялся, отперевшись спиной на подушку.

- Да хорошо, без тебя, правда, тяжко. – Это была чистая правда, я так привыкла к тому, что Тимур мне помогает, веселит всегда, что мне стало очень тяжело таскать всю эту мебель без его общества.

- Ну, вот еще месяца 3 и я снова с вами!

Мы засмеялись. И тут новая волна укора совести нахлынула на меня.

- Ты прости меня… Я случайно, правда…

- Да и ты меня прости… Я не знал, что так получиться…

У меня сердце екнуло.

- Как так? - сухо спросила я.

И тут он все рассказал.

- Я думал, что поскользнусь, ногу подверну и вы меня к себе пригласите, ты нальешь мне чаю, будешь сидеть со мной, болтать… И тогда я признаюсь, что все это время, все время, которое я помогал вам с переездом… Короче, я помогал вам не только из-за Дани… Я помогал из-за тебя. Я хотел сказать, что для меня это все было таким счастьем, ведь я каждые выходные видел тебя, говорил с тобой, ты улыбалась, но почему-то не догадывалась, что вот он я… Вот он, тот, который тебя любит…

- Ты это серьезно сейчас говоришь? – я почувствовала, как у меня в горле пересохло, а на глазах появились слезы.

- Да. Но ты отпустила эту дурацкую дверцу и сломала мне ногу…

- Прости… Если б я знала, то держала бы ее крепко-крепко…

- Как мою руку сейчас?

А я и не заметила, как вцепилась в нее… В эту мягкую, но сильную руку…

- Ой…

Мы опять рассмеялись.

И с тех пор я каждый день прибегала к Тимке после школы, рассказывала новости о ребятах, о ремонте и обо всем на свете… И мы не расстаемся до сих пор! А иногда, вспоминая этот случай, мы радуемся, что все получилось именно так.

А на той дверце, с внутренней стороны, мы с Тимуром написали : «Тимур+Лена=ремонт».

Эта надпись красовалась там до тех пор, пока мама не заметила и не стерла ее. К великому нашему сожалению.