Хаврошечка

(русская народная сказка)

Есть на свете люди хорошие, есть и похуже, а есть и такие, которые своего брата не стыдятся.

К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, взяли её эти люди, выкормили и над работой заморили: она и ткёт, она и прядёт, она и прибирает, она и за всё отвечает.

А были у её хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя — Двуглазка, а меньшая — Триглазка.

Дочери только и знали, что у воро?т сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала: их и обшивала, для них пряла и ткала — и слова доброго никогда не слыхала.

Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую коровку, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать:

— Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хле?ба не дают, плакать не велят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить и в трубы покатать.

А коровушка ей в ответ:

— Красная де?вица, влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь — всё будет сработано.

Так и сбывалось. Вылезет красная девица из ушка — всё готово: и наткано, и побелено, и покатано. Отнесёт к мачехе, та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а ей ещё больше работы задаст. Хаврошечка опять придёт к коровушке, в одно ушко влезет, в другое вылезет и готовенькое принесёт.

Дивится старуха, зовёт Одноглазку: «Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая! Доглядись, кто сироте помогает: и ткёт, и белит, и в трубы катает?»

Пошла с сиротой Одноглазка в лес, пошла с нею в поле и забыла матушкино приказание — распеклась на солнышке, разлеглась на травушке, а Хаврошечка приговаривает: «Спи, глазок, спи, глазок!» Глазок и заснул; пока Одноглазка спала, коровушка и наткала и побелила холсты.

Ничего мачеха не дозналась, послала Двуглазку. Эта тоже на солнышке распеклась и на травушке разлеглась, материно приказание забыла и глазки смежила, а Хаврошечка баюкает: «Спи, глазок, спи, другой!» Коровушка наткала, побелила, в трубы холсты покатала, а Двуглазка все ещё спала.

Старуха рассердилась, на третий день послала Триглазку, а сироте ещё больше работы дала. И Триглазка, как её старшие сестры, попрыгала-попрыгала и на травушку упала. Хаврошечка поёт: «Спи, глазок, спи, другой!» — а о третьем забыла. Два глаза заснули, а третий глядит и всё видит — как красная девица в одно ушко влезла, а в другое вылезла и готовые холсты подобрала. Всё, что видела, Триглазка матери рассказала; старуха обрадовалась, на другой же день пришла к мужу: «Режь рябую корову!». Старик так, сяк: «Что ты, жена, в уме ли? Корова молодая, хорошая!» — «Режь, да и только!» Наточил ножик... Побежала Хаврошечка к коровушке: «Коровушка-матушка! Тебя хотят резать!» — А ты, красная де?вица, не ешь моего мяса: косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их рассади и никогда меня не забывай, каждое утро водою их поливай!"

Хаврошечка всё сделала, что коровушка завещала: голодом голодала, но мяса её в рот не брала, косточки каждый день в саду поливала, и выросла из них яблонька, да какая — боже мой! Яблочки на ней висят наливные, листья шумят золотые, веточки гнутся серебряные, кто не идёт мимо — останавливается, кто проходит близко — заглядывается!

Случилось раз: девушки гуляли по саду: на ту пору ехал по полю барин — богатый, кудреватый, молоденький. Увидал яблочки, попросил девушек: «Де?вицы-красавицы — говорит он. — Которая из вас мне яблочко поднесёт, та за меня замуж пойдёт».

Три сестры и бросились одна перед другой к яблоне.

А яблочки-то висели низко, под руками были, а тут поднялись высоко, далеко над головами.

Сёстры хотели их сбить — листья глаза? засыпают, хотели сорвать — сучки косы расплетают. Как ни бились, ни метались — руки изодрали, а достать не могли.

Подошла Хаврошечка — веточки к ней приклонились и яблочки к ней опустились. Угостила она того сильного человека, и он на ней женился. И стала она в добре поживать, лиха не знать.