Часть вторая

"Кошачий рай"

Кот Мазай с небес спустился.
Собралися на совет.
Тут вот спор и приключился:
Кот, он – личность или нет?

Вот собака, скажем прямо,
Просто – недочеловек.
Вот и пыжится упрямо:
Лапу, голос – весь свой век.

В общем: трудится за крохи,
За спасение души.
Скукота. Опять же – блохи,
А их, сколько не чеши.

Сто – из ста. Собаки вмиг бы
Переделались в котов.
Но хозяин не простил бы,
Сколько можно – лишних ртов.

Псы на службе – мы на воле,
Скажем прямо – парадокс.
Видно, мы – блатные что ли?
Или – родственный вопрос?

Кто-то нас, по царской воле,
Во дворянство записал.
Ну, а псам – холопью долю.
Не сфартило. Список мал.

Вот и псы не уместились.
Привилегий, их для всех
Выдать видно не решились.
Все делить: так курам – смех.

Тут котов взяло сомненье:
Вдруг, что дали, отберут.
А, с чего бы предпочтенье,
Псы, хоть, служат, стерегут.

«Ну, а мы и вороваты,
И нагадить норовим.
Те «дворяне» – хоть солдаты,
А, мы даром хлеб едим».

Вот такое покаянье
Охватило вдруг котов.
Не ведет к покою знанье,
А к не знанью всяк готов.

И с тех пор коты пропали.
Может, где-то рай нашли,
Может, где-то банк сорвали,
А до дома не дошли.

Я их часто вспоминаю.
Были в древности коты.
И, что Кузе, что Мазаю
Даже князь не скажет Ты.

Верю я, что в райских кущах
Скачет маленький Мазай,
Кузя ищет, где погуще,
А Барсюн кричит: «Банзай».

Ну а Рой, тот так и служит,
Правда, стал на «это» слаб.
Убегает, где-то кружит,
Любит он собачьих баб.

Что поделать – зов природы,
Как тут нам его винить.
Улучшает он породы,
Хорошо, не начал пить.