Глава одиннадцатая. Преступление и наказание

"Команде аврал, паруса ставить!» - раздалось в динамике, и одновременно по палубе застучали башмаки матросов. Они быстро взбирались по веревочным трапам на реи и там что-то делали.

Как большие цветы, распускались паруса и начинали хлопать на ветру. Оставшиеся на палубе матросы тянули за известные только им веревки, и паруса переставали трепыхаться, туго натягиваясь и надуваясь. На палубе стало совсем тихо - двигатель замолчал. Теперь только ветер в снастях слегка посвистывал да вода, разрезанная форштевнем, шипела вдоль бортов. Судно немного накренилось на один борт и резво неслось, подгоняемое свежим, но теплым ветром, заставляющим скрипеть мачты и потрескивать туго натянутые канаты.

- Ну вот, - сказал Аквариус, - дождались ветра! Теперь поплывем в свое удовольствие, в тишине.

«КРРРасота!» - подтвердила Ворошка и тут же куда-то улетела.

А улетела она в свой обычный облет судна. Интересовало ее все, но главное – всякие блестящие мелочи, которые она выискивала с очень большим мастерством. Вот уже несколько дней она очень внимательно наблюдала за иллюминатором в радиорубку. В радиорубке было много разных приборов с блестящими ручками и цветными колпачками на лампочках, но Ворошка была достаточно умна для того, чтобы понимать, что открутить их ей не удастся. Гораздо больше ее интересовало то, чем занимался седоватый мужчина, радист.

Разложив на столе перед собой большие платы с впаянными в них разноцветными детальками, он одни выпаивал и складывал рядом, в кучку, а другие впаивал на их место. Вот эти-то радиодетальки и были пределом мечтаний Ворошки! Осуществить ее мечты мешал только радист. Когда иллюминатор был открыт, он всегда сидел за столом. Уходя, он всегда закрывал за собой иллюминатор. Ворошка прекрасно понимала, что рано или поздно, он забудет закрыть иллюминатор, и поэтому она постоянно возвращалась, чтобы убедиться, есть у нее шанс или нет.

Сегодня был ее день! В ту самую минуту, когда ворона подлетела к иллюминатору, радист встал, устало потянулся и… о, счастье! Он вышел из радиорубки, не закрыв за собой иллюминатор!

Ворошка была не из тех, кто упускает свой шанс, и немедленно влетела в радиорубку. Сев на стол, она тут же схватила клювом почти всю кучку сцепившихся между собой деталек и вылетела. Чтобы успеть вынести все детальки, она решила не носить свою добычу далеко, а просто сложила тут же, за углом, в спасательной шлюпке. Сразу же вернувшись, она схватила следующую охапку деталек. Вскоре работа была сделана, и все сокровища были собраны в шлюпке. Теперь можно и отдохнуть. Посидев на борту шлюпки пару минут и убедившись, что никто за ней не наблюдает, Ворошка приступила к следующему этапу операции – переносу ценностей к месту их постоянного хранения, к «складу».

Вскоре она перенесла все детали и теперь любовалась ими, сидя на камбузном шкафу. Именно поэтому она не могла видеть, как взъерошенный, крайне возбужденный радист, размахивая своими длинными руками, рассказывает капитану о том, что из радиорубки бесследно исчезли радиодетали, и что из-за этого он не может отремонтировать очень важное оборудование, без которого судно осталось без радиосвязи с берегом. Не видела она и того, как в радиорубку вошел старпом, и все втроем они стали осматривать все ящики стола, все уголки.

События эти докатились до нее в виде представительной делегации, прибывшей на камбуз. Привел их боцман. Узнав, что случилось в радиорубке, он сразу же все понял. Ему дважды уже приходилось возвращать свои часы, ключи и даже очки, факт существования которых он почему-то тщательно скрывал от всех.

- Сергей Иванович, - сказал боцман, хитро улыбаясь радисту, - хотите, я вам все детальки ваши в один миг отыщу?

- Не надо, Кузьмич, смеяться надо мной. Это все очень серьезно!

- Так и я серьезно, - продолжал улыбаться боцман, - готов показать вам, где лежат ваши важные детали.

- Так покажите же! – довольно резко сказал радист.

- Идите за мной, - сказал боцман и вышел из радиорубки. Вслед за ним вышли радист и старпом. Капитан пошел к себе в каюту, буркнув старпому, чтобы он доложил о результатах этой экспедиции.

- Ой, это что ж такое? - смущенно всплеснула мадам Кокошкина, никогда раньше не видавшая таких делегаций на камбузе. Лихорадочно соображая, что она такое могла сделать, что разбираться с ней пришла целая комиссия, она ничего не смогла припомнить.

- Не волнуйтесь, Варвара Ивановна, - сказал старпом, - мы не к вам!

- А к кому же тогда, - совсем сбитая с толку, растерялась Кокошкина.

- А вот к кому, - вмешался боцман и направился к шкафу. Вороха была там и даже нахохлилась уже, готовая поспорить с боцманом насчет того, что она не брала его ключи, если он их ищет здесь. Это он сам их потерял, и они лежат возле двери в его каюту.

Боцман даже не стал разговаривать с Ворохой. Он просто взял ее своими ручищами и снял со шкафа. Даже пошевельнуться в этих тисках Ворошке было невозможно. Она была возмущена до крайности и потому молчала.

Радист молнией метнулся к ворошкиному «складу» и, как-то странно для взрослого мужчины взвизгнув, стал там копаться.

- Вот они, все здесь! Ай, да боцман! Ну, спасибо! При случае – не забуду!

- Да ладно, что уж там, - пробасил боцман, - что с птицей-то делать будем?

- А клетка у нас есть? – спросил старпом.

- Есть, как не быть…

- Вот в нее и посадите пока, а потом все решим.

Большую клетку, то ли для хомячков, то ли еще для кого, принесли и поставили рядом с загородкой для голубей. В нее-то и поместили Ворону. На дверцу навесили маленький блестящий замочек, который Ворошка, несмотря на свое положение узника, тут же заприметила. Ключ от замочка старпом положил себе в карман.

Ворона была на всех обижена. Что бы она ни делала - все не так! Все ее только гоняют и ругают, да еще и все богатства, найденные или добытые с таким трудом, отбирают! И вообще, жизни никакой! До чего дошли - в клетку посадили, как хищницу какую. Еще бы намордник надели!

Нахохлившись, она целый час сидела на дне клетки и только изредка моргала, и это было единственным, что выдавало, что она вовсе не чучело, а живая птица.

Рядом, в просторной выгородке, прогуливались и ворковали голуби Аквариуса. Глупые птицы, думала Ворона. Им зерна насыплют - они и счастливы. Нет в них полета души. Крылья есть, а полета - нет. Погонять их что ли? Ворона резко вскочила и закаркала, громко захлопав крыльями. Вся белая голубиная братия с шумом шарахнулась во все стороны, подняв целый веер перьев.

Совсем загрустила Ворошка, словно почувствовав себя белой вороной, никому не нужной и одинокой. Затем, встрепенувшись, она оглядела себя со всех сторон, смешно выворачивая голову. Нет! Она изумительно черная! И вовсе не белая, перышки блестящие, одно к одному, да и вообще, другой такой красавицы во всем свете не сыскать!

Ворона неутомимо расхаживала по клетке туда-сюда, пытаясь понять, почему же она не такая как все, что в ней такого? А еще Ворошка подумала, что это очень грустно - быть не такой, как все, когда никто, никто не любит. Ей вспомнились обидные слова Кокошкиной, что от нее только один вред.

Внезапно, на другом конце палубы она заметила Ворчуна. Он направлялся к клетке. И этот тоже... Такой же черный, как и она, а его все любят. А чего в нем хорошего? Гора шерсти и куча блох. Кокошкина, уж на что сердитая женщина, так и та ему то косточку, то еще чего вкусненького… И что он там грызет интересно?

Ворона, делая вид, что совершенно не интересуется собакой, вразвалочку начала прогуливаться по клетке.

Ворчун, заметив птицу, замер и на всякий случай слегка зарычал, прикрыв лапами сахарную косточку, которой Кокошкина только что угостила его.

И тут на палубу поднялись Дикки с Алексом. Увидев Ворону, Дикки всплеснула руками.

- Ворошечка! Как же ты сюда попала? Я же тебя целый час уже ищу! Смотри, что у меня есть! Специально для тебя! И достала из кармана... Нет.. Ворона не могла поверить в такое богатство!!! Стеклянные бусы! Не сдержавшись, она просунула клюв между прутьями и схватила бусы.

- Подожди, глупышка! - не отдавала бусы Дикки, - давай, я сначала освобожу тебя!

- А клетка-то на замке… - задумчиво сказал Алекс, - интересно, кто это и за что тебя посадил сюда, а? Ладно, сейчас я тебя выпущу.

- Набедокурила ваша воспитанница, - раздался голос Аквариуса за их спинами, - утянула у радиста радиодетали важные, вот ее сюда и посадили в наказание.

- Ой, Ворошка, как же тебе не стыдно! - сказала Дикки, качая головой. На этом и закончилась серьезная часть ее разговора с птицей.

- ОбокРРРали! - пожаловалась ворона, но тут же отвлеклась на свои бусики.

- Давай, я покажу тебе, как надо носить бусы, - сказала она Ворошке и надела бусы на шею птицы.

- Вот. Носи, - сказала девочка, - и никто никогда у тебя их не отнимет! Это я сейчас собрала все стекляшки, которые ты натаскала, и решила сделать тебе подарок, а Алекс помог просверлить дырочки в них. Потом все нанизали на нитку... В общем, смотри какая красота!

Никогда еще в жизни Ворона не была так счастлива. Алекс достал зеркальце и показал его Вороне. Ворона просто не могла оторваться от своего отражения! Боже! Какие же хорошие у нее друзья! И даже Ворчун. Он такой милый! Она взглянула на Ворчуна, который даже забыл про свою сахарную косточку и, склонив голову на бок, удивленно уставился на Ворону.

- «Стащить, что ли, косточку?» - подумала Ворона, но потом решила быть благородной. Ведь она теперь не просто птица. Она - очень важная персона, благородных кровей, да и вообще королева. Черная королева. Она даже не заметила, как подошла Кокошкина и, скрестив руки на груди, смотрела на нее и улыбалась. Добро так улыбалась, по-хорошему.

- «Эх, не видит меня капитан!» - наверное, подумала освобожденная Ворона и, встряхнувшись, полетела прямиком к иллюминатору капитанской каюты.

Далее

(В. Ахметзянова, В. Федоров)

Приключения Дикки и ее друзей