Преддипломная практика

Подходило к концу мое обучение в техникуме, и на преддипломную практику нас послали на Долгопрудненский машиностроительный завод. Обещали, что кроме ученических 45 рублей нам будут доплачивать столько, сколько мы сумеем заработать. И мне просто не терпелось взяться за работу. Во-первых я решила прилично заработать, а во-вторых, я мечтала опять вытачивать на станке какие-нибудь интересные штучки. С несколькими однокурсниками я попала в цех с программными станками. И единственной нашей обязанностью было устанавливать и снимать заготовки со станка. Все остальное делала программа. Я сперва приуныла, так как стоять и ждать, когда закончится цикл обработки было не очень весело. Так что о своем желании выточить какую-нибудь штучку мне пришлось забыть. Но то, что я смогу заработать много денег, придавало уверенности, и я не отказывалась ни от какой работы, выполняя всю мелочевку, и не отходя от станка ни на шаг.

Целый месяц ждала я волнующего дня моей первой заработной платы. Однако на руки я получила только 45 ученических рублей. Как выяснилось наш молодой мастер взял и закрыл мои наряды на других рабочих, то есть то, что заработала я получили другие люди. А мне он сказал, что мне и ученических денег достаточно. И сказал это с такой наглой самоуверенностью, что мне и в голову не пришло пойти и пожаловаться на него, чтобы восстановить справедливость. Весь мой трудовой порыв на этом и закончился. Остальные месяцы также меня обманывали, и я, чувствуя свою беззащитность и несправедливость, возненавидела и этого мастера, и весь этот завод. И я уже специально начала ломать инструмент, чтобы не работать, а когда никто не видел, старалась удрать с рабочего места и плевать мне стало и на план, и на соцсоревнование, и на то, что подумают обо мне остальные рабочие.

Справедливости ради надо сказать, что на нашем участке работал пожилой наладчик, которого все называли просто дядей Колей, и который относился ко мне с особой теплотой и отеческой заботой. Почему-то он жалел меня и был очень ласков. Да и вообще он был очень добрый. Иногда он сам подрабатывал на станке, и однажды утром я увидела, что он свою работу оформил на меня. Пронина Валя, заметив это, стала меня стыдить, что я пользуюсь чужим трудом, и чтобы я непременно подошла к дяде Коле и отчитала его. Я была очень благодарна дяде Колю за такую доброту.

Нет, не из за денег, просто я чувствовала, что он сделал это от чистого сердца. Но под взглядом подруги я подошла к дяде Коле и спросила, зачем он это сделал, и попросила больше так не делать. Дядя Коля сказал, что он таким образом оплатил мою работу, когда я целый день зачищала бесплатно напильником детали, которые мне подсунул наш мастер.

Как-то, убирая станок, я нечаянно поранилась стружкой. Вытащить ее не смогла, палец стал сильно нарывать, я вынуждена была пойти к врачу. И лечила свой палец целый месяц, и весь этот месяц не ходила на этот чертов завод, где нагло эксплуатировался труд молодежи. Забегая вперед, скажу, что этот палец и решил мою судьбу, и если читателю интересно узнать, как, ему придется и дальше читать эту книгу. А пока могу сказать, что на того молодого мастера я все-таки нажаловалась в контору, и ему сделали "втык", и пришлось ему выписать мне мои заработанные деньги, и потом он все злобно поглядывал на меня, и шипел: ну что, нажаловалась? И мне почему-то было неловко, как будто я ни за что ни про что обидела хорошего и честного человека.

(В. Ахметзянова)

Дикаркины рассказы